Как причинить
максимум добра?

Совместно с фондом «Друзья»
рассказываем о зонах роста
в благотворительности

Как причинить
максимум добра?

Совместно с фондом «Друзья»
рассказываем о зонах роста
в благотворительности

С вероятностью 69%
вы участвовали
в благотворительности.

По крайней мере, об этом говорят данные ВЦИОМа. Ещё эти данные говорят о том, что с вероятностью 20% вы не просто жертвовали деньги на улице, а поддерживали благотворительные фонды и организации.

Современные благотворители сходятся в том, что давать милостыню — не очень правильно. Если вы хотите помочь человеку, который собирает пожертвования на улице, то лучше предложите ему продукты, тёплые вещи, информацию (телефоны благотворительных организаций, которые могут ему помочь), но не деньги. Прямое пожертвование сложно отследить. Даже если вы просто переводите деньги родственнику тяжело болеющего человека, вы не можете быть на сто процентов уверены, что они действительно будут потрачены на решение проблемы. Деньги лучше жертвовать в благотворительные фонды с хорошей репутацией, открытой отчётностью и регулярными аудиторскими проверками. Только тогда вы сможете точно быть уверены, что ваши деньги будут потрачены во благо.

Всего вместе с другими людьми за 2018 год
вы пожертвовали
как минимум 17 млрд рублей.

Именно столько пожертвований совершили люди по подсчётам крупнейшего в России каталога благотворительных организаций «Русфонд.Навигатор».

 

Скорее всего, пожертвований было ещё больше. Ведь эти данные не учитывают доходы фондов с целевого капитала, взносы попечителей, прямые пожертвования компаний и меценатов и другие поступления.

В России есть четыре больших каталога благотворительных фондов: «Русфонд.Навигатор», «Добро.Mail.ru», «Благо» и «Нужна помощь». Каждый из этих каталогов содержит в себе так называемые белые фонды — организации, у которых открыты учредительные документы, известны имена руководителей и сотрудников, а отчёты размещены на сайте Министерства юстиции. Пожертвования в эти фонды точно дойдут до адресата.

Более того, есть основания полагать, что общий объём российской благотворительности значительно превышает даже эти 17 млрд рублей. Центр управления благосостоянием и филантропии московской школы управления «Сколково» в своём исследовании предлагает оценку 340–460 млрд рублей. А ведь это около 10% российского бюджета на здравоохранение за 2019 год.


Общая оценка сектора благотворительности

Оценка центра управления благосостоянием и филантропии Московской школы управления «Сколково».

Оценка сектора российской филантропии основана на исследованиях масштабов массовых (CAF, 2016) и крупных (Coutts, 2015) пожертвований, отчётности крупных компаний, опросах российских предпринимателей и экспертов и макроэкономических расчётах.

Более того, есть основания полагать, что общий объём российской благотворительности значительно превышает даже эти 17 млрд рублей. Центр управления благосостоянием и филантропии московской школы управления «Сколково» в своём исследовании предлагает оценку 340–460 млрд рублей. А ведь это около 10% российского бюджета на здравоохранение за 2019 год.

Оценка сектора российской филантропии основана на исследованиях масштабов массовых (CAF, 2016) и крупных (Coutts, 2015) пожертвований, отчётности крупных компаний, опросах российских предпринимателей и экспертов и макроэкономических расчётах.

До последнего времени траты на благотворительность только росли. Так, по данным «Русфонда», за шесть лет наблюдений объём фандрайзинга удвоился. Однако дальнейший рост нам сложно прогнозировать в силу фактора пандемии COVID-19.

Cборы благотворительных фондов

из каталога «Русфонд.Навигатора»

млрд ₽

До последнего времени траты на благотворительность только росли. Так, по данным «Русфонда», за шесть лет наблюдений объём фандрайзинга удвоился. Однако дальнейший рост нам сложно прогнозировать в силу фактора пандемии COVID-19.

Рост благотвори-тельности — это очень здорово и очень важно.

За каждой цифрой привлечённых средств, будь то миллиард или рубль, стоят люди, нуждающиеся в помощи. Люди, чьи тяготы мы с вами смогли чуть облегчить.

При позитивной тенденции роста сумм, которые собирают фонды, размещённые в каталогах, есть и негативный тренд. Совместное исследование фонда «Нужна помощь» и агентства Tiburon Research, проведённое в 2019 году, показало, что общее количество доноров, скорее, сокращается (в 2018 году 84% опрошенных поддерживали благотворительные организации, а в 2019-м — уже только 75%). Главной причиной такого падения авторы исследования считают то, что у людей стало меньше денег.

Давайте задумаемся, как люди принимают решение
о том, куда и как жертвовать.

Обычно мы стремимся оказать помощь в тот момент, когда сопереживаем человеку в беде. Когда встречаем усталого бездомного на улице города. Когда помогаем знакомым собрать деньги на лечение (или сами собираем на лечение своим близким). Когда узнаём историю о человеке, который нуждается в помощи, из журналистской истории. Когда смотрим репортаж о стихийном бедствии. Мы действуем эмоционально, откликаясь на чужую боль, которая вдруг откликается в нас самих.


Взгляните, к примеру, на этот график.


Фандрайзинговые сборы благотворительных фондов

«Русфонд.Навигатор», 2018.

Большая часть средств уходит на помощь тяжелобольным детям и детям-инвалидам — самой уязвимой
и открытой к эмпатии социальной группе.

А теперь давайте подумаем, как бы мы распоряжались деньгами, если бы делали выбор менее эмоционально. Куда бы мы вложили наши ресурсы, если бы поставили перед собой одну-единственную цель — принести максимум пользы. Как в таком случае строить стратегию выбора? И как вообще можно подсчитать эффективность отдельно взятого пожертвования?

Не мы первые задались этими вопросами. Существует целая когорта меценатов, философов, исследователей, которые развивают социальное движение под названием «эффективный альтруизм». Этот подход к благотворительности стремится оценить стоимость решения социальных проблем: сколько стоит воспитать собаку-поводыря, чтобы помочь слепому, сколько стоит спасти ребенка от малярии в Уганде, а сколько — наладить системную и массовую профилактику рака груди. А затем на основании этих оценок вложить имеющиеся финансовые и людские ресурсы в те сферы, где они принесут максимальный результат.

Давайте попробуем оценить, какие области в российской благотворительности имеют наибольший потенциал для вложения человеческих и финансовых ресурсов. Для этого воспользуемся исследованием фонда «Друзья». В его основании лежит смелая гипотеза.

Назовём зоной роста
те проблемы, в решении которых Россия значительно отстаёт
от стран сопоставимого уровня развития.

То есть если страна, обладающая такими же ресурсами, как и Россия, справилась с проблемой, то и мы сможем её решить. И чем сложнее ситуация в той или иной сфере, тем больше потенциальная выгода от решения этой проблемы.

Нас можно упрекнуть в том, что мы сравниваем системы здравоохранения двух государств и на этом основании выписываем «рецепты» для НКО и благотворительных фондов, но это лучший способ оценки из имеющихся. Британскому ученому-статистику Джорджу Боксу принадлежит известное высказывание «Все модели неверны, но некоторые — полезны», и мы надеемся, что это небольшое исследование сподвигнет к дискуссии других исследователей, которые найдут способ подтвердить или опровергнуть наши тезисы.

Как можно посчитать эффективность благотворительности?

Допустим, что «эффективно помогать» — значит «спасти больше человеческих жизней». Но как посчитать количество человеческих жизней? Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) разработала показатель для этих целей — число потерянных лет жизни (years of life lost, YLL). Давайте разберёмся, как рассчитывается этот показатель.

Кроме числа потерянных лет жизни (YLL) есть ещё более продвинутые метрики: годы жизни, скорректированные по нетрудоспособности (disability adjusted life years — DALY) и годы жизни, скорректированные по качеству (quality adjusted life year — QALY). DALY и QALY отличаются тем, что измеряют не только годы жизни, которые человек потерял из-за преждевременной смерти, но и качество жизни, которое человек потерял из-за болезней. При этом у каждой болезни свой вес: жизнь с симптомами простуды не то же самое, что жизнь со слепотой или раком. К тому же QALY и DALY могут содержать в себе информацию сразу о нескольких болезнях (допустим, три года человек болел раком, а потом еще семь лет у него был туберкулёз), тогда как YLL учитывает только один диагноз — тот, который указан в медицинском свидетельстве о смерти. Но мы не могли использовать эти показатели, потому что данных формата QALY по России нет, а данные формата DALY пока собираются не очень качественно. На текущий момент YLL представляется наиболее репрезентативным вариантом.

Возьмём для примера российского мужчину, который в 62 года умер от рака печени. Каким значение YLL будет для него?


Принцип подсчёта потерянных лет жизни

Допустим, что «эффективно помогать» — значит «спасти больше человеческих жизней». Но как посчитать количество человеческих жизней? Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) разработала показатель для этих целей — число потерянных лет жизни (years of life lost, YLL). Давайте разберёмся, как рассчитывается этот показатель.

Возьмём для примера российского мужчину, который в 62 года умер от рака печени. Каким значение YLL будет для него?

Максимальная ожидаемая продолжительность жизни для мужчины в возрасте 62 лет — 85 лет. Значит, из-за рака печени человек «потерял» 23 года жизни.

Ожидаемая продолжительность жизни (ОПЖ) каждого возраста и пола разная: так, например, считается, что 27-летняя женщина в России проживет в среднем ещё 50,64 года, 62-летний мужчина — 14,74 года. А ожидаемая продолжительность жизни новорожденного — это то, что мы называем средней продолжительностью жизни.

Для расчёта показателя YLL берётся значение ОПЖ не в России, а в той стране, где это значение максимальное, в данном примере — в Италии.

Давайте сравним количество потерянных лет жизни в России
с положением дел
в других странах.

В качестве сопоставимых стран мы отобрали страны, которые соответствуют трём условиям:

1. Индекс человеческого развития (HDI) — ±7% от российского уровня. Индекс рассчитывается ООН, его значение зависит от уровня развития экономики (валового национального дохода на душу населения по паритету покупательной способности), образования (среднего числа лет, потраченных на обучение) и медицины (ожидаемой продолжительности жизни населения).

2. Находятся в Европе (среди стран с сопоставимым HDI, например, Аргентина и Чили, где в силу чисто географических причин другая структура заболеваемости и смертности).

3. ВОЗ оценивает статистику смертности в этих странах как достоверную.

В итоговый список вошли три постсоветские республики (Белоруссия, Литва, Латвия), несколько стран Восточной Европы (Болгария, Румыния, Сербия, Венгрия, Черногория, Польша, Словакия, Хорватия) и две южно-европейские страны (Греция, Португалия).

Для сравнения стран между собой используется число потерянных лет жизни на 100 тыс. человек одного и того же возраста и пола — так называемый стандартизированный по возрасту коэффициент.

Россия в принципе теряет больше лет жизни, чем страны с сопоставимым уровнем развития экономики, образования и медицины.

Можно предположить, что сократить отставание хотя бы до среднего уровня — вполне посильная задача.

Общий разрыв складывается
из множества отдельных
причин смерти.

Например, по большинству онкологических заболеваний ситуация в России немного лучше, чем у соседей.

 

Но много лет жизни теряется за счёт сердечно-сосудистых заболеваний.

Чтобы вернее оценить степень разрыва, нужно смотреть не только на абсолютные (на сколько мы отстаём), но и на относительные (во сколько раз мы отстаём) значения. Иначе нас могут запутать большие числа.

 

Например, больных ишемической болезнью сердца гораздо больше, чем кардиомиопатией.

 

Поэтому на первый взгляд кажется, что первый разрыв больше, чем второй, — при этом с ишемической болезнью ситуация в России хуже в 1,5 раза, а по кардиомиопатии — почти в 4.


Всего потерянных лет жизни

 

Тысяч потерянных лет на 100 тыс. человек


Потерянных лет жизни 
относительно медианы

 

Тысяч потерянных лет на 100 тыс. человек

Давайте сравним количество потерянных лет жизни в России
с положением дел
в других странах.

В качестве сопоставимых стран мы отобрали страны, которые соответствуют трём условиям:

1. Индекс человеческого развития (HDI) — ±7% от российского уровня. Индекс рассчитывается ООН, его значение зависит от уровня развития экономики (валового национального дохода на душу населения по паритету покупательной способности), образования (среднего числа лет, потраченных на обучение) и медицины (ожидаемой продолжительности жизни населения).

2. Находятся в Европе (среди стран с сопоставимым HDI, например, Аргентина и Чили, где в силу чисто географических причин другая структура заболеваемости и смертности).

3. ВОЗ оценивает статистику смертности в этих странах как достоверную.

В итоговый список вошли три постсоветские республики (Белоруссия, Литва, Латвия), несколько стран Восточной Европы (Болгария, Румыния, Сербия, Венгрия, Черногория, Польша, Словакия, Хорватия) и две южно-европейские страны (Греция, Португалия).

Для сравнения стран между собой используется число потерянных лет жизни на 100 тыс. человек одного и того же возраста и пола — так называемый стандартизированный по возрасту коэффициент.

Россия в принципе теряет больше лет жизни, чем страны с сопоставимым уровнем развития экономики, образования и медицины.

Можно предположить, что сократить отставание хотя бы до среднего уровня — вполне посильная задача.


Абсолютный разрыв в потерянных годах жизни по причинам смерти

Число потерянных лет жизни на 100 тыс. человек

4 051

2 000

1 000


Абсолютный разрыв в потерянных годах жизни по причинам смерти

Число потерянных лет жизни на 100 тыс. человек

4 051

2 000

1 000


Относительный разрыв в потерянных годах жизни по причинам смерти

Число потерянных лет жизни на 100 тыс. человек

4 051

2 000

1 000

Общий разрыв складывается
из множества отдельных
причин смерти.

 

Например, по большинству онкологических заболеваний ситуация в России немного лучше, чем у соседей.

 

 

 

Но много лет жизни теряется за счёт сердечно-сосудистых заболеваний.

 

 

 

Чтобы вернее оценить степень разрыва, нужно смотреть не только на абсолютные (на сколько мы отстаём), но и на относительные (во сколько раз мы отстаём) значения. Иначе нас могут запутать большие числа.

 

 

 

Например, больных ишемической болезнью сердца гораздо больше, чем кардиомиопатией.

 

 

 

Поэтому на первый взгляд кажется, что первый разрыв больше, чем второй, — при этом с ишемической болезнью ситуация в России хуже в 1,5 раза, а по кардиомиопатии — почти в 4.

Теперь объединим оба сравнения.

Чтобы увидеть одновременно и относительную, и абсолютную разницу между причинами смерти, сопоставим обе шкалы («на сколько» и «во сколько раз»).


Вертикальная ось на таком графике отвечает за «тяжесть» разрыва — то есть отвечает на вопрос, насколько эффективно решение проблем в этой области. Горизонтальная ось показывает, насколько разрыв велик количественно — так мы понимаем масштаб этого разрыва.

То есть мы ищем проблемы, по которым Россия отстаёт многократно, и решение которых при этом ведёт
к спасению большого количества жизней.

Возьмём к примеру категорию «энцефалит». Здесь мы в три раза отстаём от сопоставимых стран, но при этом количественно разрыв очень мал. Это происходит из-за того, что количество смертей в этой категории в целом очень небольшое.

Насколько сложно спасать каждую следующую жизнь?

Относительный разрыв* в потерянных годах жизни

Возьмём к примеру категорию «энцефалит». Здесь мы в три раза отстаём от сопоставимых стран, но при этом количественно разрыв очень мал. Это происходит из-за того, что количество смертей в этой категории в целом очень небольшое.

А вот другой пример — рак органов дыхания, — здесь ситуация даже лучше,

чем в сопоставимых странах.

Насколько сложно спасать каждую следующую жизнь?

Относительный разрыв* в потерянных годах жизни

Инсульт и ишемическая болезнь сердца ответственны за 28% всего разрыва.


Но относительный разрыв оказывается сравнительно невелик — в 1,54 раза по ишемической болезни сердца и в 1,86 раза по инсульту. И в России, и почти во всех других странах это основные причины смерти, а значит решение этих проблем едва ли будет дешевым.


Несмотря на это, мы включаем эти две причины в общий список зон роста из-за их аномально большого «удельного веса».

Насколько сложно спасать каждую следующую жизнь?

Относительный разрыв* в потерянных годах жизни

Инсульт и ишемическая болезнь сердца ответственны за 28% всего разрыва.


Но относительный разрыв оказывается сравнительно невелик — в 1,54 раза по ишемической болезни сердца и в 1,86 раза по инсульту. И в России, и почти во всех других странах это основные причины смерти, а значит решение этих проблем едва ли будет дешевым.


Несмотря на это, мы включаем эти две причины в общий список зон роста из-за их аномально большого «удельного веса».

Нам точно понятно, что в правом верхнем углу графика сосредоточены проблемы, в которых мы значительно отстаём от сопоставимых стран и в количественном и качественном исчислении.

Соответственно, в этом же углу находятся самые перспективные категории для вложений — зоны роста.

Насколько сложно спасать каждую следующую жизнь?

Относительный разрыв* в потерянных годах жизни

Особняком от всех других проблем стоит ВИЧ. Он сочетает в себе высокий количественный и заоблачный (самое большое отставание среди всех категорий) качественный разрывы. Кажется, что это проблема — лучший пример зоны роста.

Насколько сложно спасать каждую следующую жизнь?

Относительный разрыв* в потерянных годах жизни

Особняком от всех других проблем стоит ВИЧ. Он сочетает в себе высокий количественный и заоблачный (самое большое отставание среди всех категорий) качественный разрывы. Кажется, что это проблема — лучший пример зоны роста.

Среди других наиболее эффективных зон роста можно выделить проблемы, связанные со злоупотреблением алкоголем: кардиомиопатия (в первую очередь алкогольная), рак печени, желудка и некоторые другие. Так или иначе, они связаны друг с другом и представляют собой большую зону роста.

Насколько сложно спасать каждую следующую жизнь?

Относительный разрыв* в потерянных годах жизни

Есть проблемы, которые хуже поддаются решению с помощью благотворительных организаций — это разрывы, вызванные социально-психологическими факторами: сюда входят расстройства поведения, вызванные наркотиками, самоубийства, ДТП, убийства и т. п. Часть из них также косвенно связана с употреблением алкоголя.

Насколько сложно спасать каждую следующую жизнь?

Относительный разрыв* в потерянных годах жизни

Есть проблемы, которые хуже поддаются решению с помощью благотворительных организаций — это разрывы, вызванные социально-психологическими факторами: сюда входят расстройства поведения, вызванные наркотиками, самоубийства, ДТП, убийства и т. п. Часть из них также косвенно связана с употреблением алкоголя.

Наш последний «герой» — это туберкулёз. В отчёте Всемирной организации здравоохранения за 2019 год Россия указана в списке 30 стран с самой сложной ситуацией по этой болезни. При этом Россия также является страной с самым высоким темпом снижения смертности. Кажется, что положение дел постепенно стабилизируется, но на ближайшие несколько лет туберкулёз будет оставаться зоной роста.

Насколько сложно спасать каждую следующую жизнь?

Относительный разрыв* в потерянных годах жизни

В этом исследовании мы попытались дать пример рационального фандрайзинга.

Показать зоны роста, которые могут помочь вернуть большое количество потерянных лет жизни. Конечно, у него есть «узкие места», но в данной области сложно добиться хотя бы какого-то прояснения без смелых гипотез.

Наш рассказ начался с мысли, что решение о том, жертвовать или нет, люди чаще всего принимают эмоционально. И в качестве примера мы показали вам вот этот график.

Давайте посмотрим, какую долю YLL относительно других проблемных зон включает в себя зелёная область.


Фандрайзинговые сборы благотворительных фондов


Потерянные годы жизни

Наш рассказ начался с мысли, что решение о том, жертвовать или нет, люди чаще всего принимают эмоционально. И в качестве примера мы показали вам вот этот график.

Давайте посмотрим, какую долю YLL относительно других проблемных зон включает в себя зелёная область.

Налицо большая асимметрия.

Наш призыв, в сущности, заключается в том, чтобы вы жертвовали больше. Да, даже притом что мы знаем, что вы и так жертвуете довольно много.
Мы хотим предложить вам к каждому пожертвованию с адресной помощью добавить небольшое пожертвование в любой фонд, который занимается системной благотворительностью. Будет здорово, если выбранный вами фонд будет работать с проблемами из найденных нами зон роста.

Всю благотворительность условно можно разделить на два направления. Первое — адресная помощь. Это когда вы видите конкретную беду (тяжёлую болезнь, ущерб, причинённый в ходе природного катаклизма) и переводите деньги на решение этой, отдельно взятой проблемы. Второе направление — это системная благотворительность. Когда фонд собирает на структурное решение проблем, например, закупку оборудования или ремонт инфраструктуры. Системную благотворительность сложнее рекламировать, потому что она редко даёт результат здесь и сейчас, но при этом она часто показывает хороший результат на длительной дистанции.

Будет совсем здорово, если это пожертвование будет ежемесячным.

Залогом долгосрочного функционирования любого фонда являются не разовые, а регулярные (их еще называют рекуррентными) пожертвования. Вторых чаще всего меньше, но зато их динамика куда более предсказуема. Так что именно регулярные пожертвования позволяют фондам заниматься долгосрочным планированием и переживать периоды, когда разовых пожертвований становится меньше. Поэтому если вы вдруг решили внести в благотворительный фонд пожертвование, скажем, в ₽500, то лучше всего разбейте эту сумму на 12 частей (~₽46) и подпишитесь на год на ежемесячные пожертвования.

Как выбрать фонд так, чтобы он находился
в «зоне роста»?

Для этого нужно понять, находятся ли его подопечные в зоне риска по причинам смертности, которые мы определили ранее: туберкулёз; ВИЧ; болезни, связанные с алкоголизмом; инсульт и ишемическая болезнь сердца.

В России есть много фондов, которые занимаются проблемами людей, заражённых ВИЧ. Например, «Спид.центр». Но вы можете подобрать любой менее известный фонд из тех, которые работают в вашем регионе. Важно сказать, что большой социальной группой, постоянно находящейся в зоне риска и по туберкулёзу, и по ВИЧ, являются наркопотребители. Им помогают специализированные фонды, например петербургская организация «Гуманитарное действие».

Алкоголизм и его последствия, инсульт и ишемическая болезнь сердца — есть социальная группа, которая постоянно находится в зоне риска по всем этим заболеваниям. Это бездомные. В Москве им помогают «Ночлежка» (также функционирует в Петербурге), «Каритас», «Ангар спасения». Есть масса других организаций, в том числе региональных. Например, в Перми работает «Территория передышки».

Что касается фондов, которые бы занимались решением проблемы высокой смертности от инсульта и ишемической болезни сердца, то их не так много, так как эти проблемы являются проблемами всей системы здравоохранения в целом, и решить их силами фондов довольно тяжело. Однако такие организации всё-таки есть, например фонд «Орби».

Отдельно скажем про пожертвования в ходе природных бедствий и гуманитарных катастроф.

Проблема, возникающая стихийно, не даёт возможности быстро создать фонд, зарегистрировать его на сайте Минюста и вести подробную отчётность. Это часто создаёт ситуацию непрозрачности, когда жертвователи, с одной стороны, не могут проконтролировать, куда будут потрачены собранные средства (и этим иногда пользуются мошенники), а с другой стороны, не знают, сколько денег ещё необходимо собрать. Так, организация «Красный Крест» собрала $3 млрд на устранение последствий цунами на побережье Индийского океана в 2004 году, но примерно $500 млн остались неизрасходованными. И какое-то время эти деньги просто лежали на банковских счетах, ожидая причины быть потраченными, вместо того, чтобы работать во благо. Поэтому, жертвуя деньги в обстоятельствах большой гуманитарной катастрофы (например, пандемии COVID-19), старайтесь следить, кто и на что собирает деньги. Обращайте также внимание и на то, занимались ли эти люди благотворительностью ранее и какие показывали результаты.

Спасибо вам, что спасаете жизни!